2 icloud
Я с вами спорить дальше не буду. Когда вы лично столкнетесь с этим вопросом - ваше мнение изменится.
Просто оставлю это здесь:
Иск о дискриминации отцов «В России господствует стереотип, что полноценным родителем является только мать, что якобы отцы в принципе не могут быть нормальными родителями. — говорит Даниил Петров — У нас действительно, как правило, отцы плохие родители, я с этим согласен, но это не причина, а следствие самой судебной практики, которая не дает отцам возможности реализовать свои отцовские права, свои отцовские чувства, свои родительские способности». Отстаивая свои родительские права, Петров дошел до Страсбурга и Европейского суда по правам человека: в апреле 2016 года он подал иск о признании в России факта дискриминации мужчин.
Даниил Петров — сам юрист: в середине 2000-х он работал в адвокатском бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» руководителем отдела государственной политики, затем до 2009 года был начальником департамента управления имуществом ОАО «РЖД». Сейчас занимается частной практикой и общественной деятельностью: является инструктором поискового отряда «Орел», разыскивающего солдат, погибших на Ржевском плацдарме, и вице-президентом фонда «Возвращение» — организация занимается возвращением улицам и городам исторических дореволюционных названий вместо коммунистических.
Даниил Петров считает, что совместная опека могла бы на практике реализовать равное участие обоих разведённых родителей в жизни детей
Источник: Nataliya Zotova/BBC
В апреле 2013 года жена Даниила Петрова — в материалах дела ЕСПЧ она обозначена как М. — без предупреждения забрала общего 11-месячного сына и уехала, отключив мобильные телефоны. По словам мужчины, двое суток он безрезультатно объезжал родственников жены в Москве и Нижнем Новгороде, затем обратился в опеку, и лишь вечером третьего дня получил от супруги письмо по электронной почте. «Три дня я не знал, где мой сын», — говорит он.
В августе того же года супруги подали на развод: М. заявила иск об определении места жительства ребенка с ней в Нижнем Новгороде, Петров — встречный о том, чтобы сын жил с ним в Петербурге. По словам Петрова (это отражено в жалобе в ЕСПЧ), он был готов передать матери своего сына в собственность одну из трех квартир в Петербурге и предложил график попеременного проживания — так, чтобы ребенок до трех лет проводил треть времени с отцом и две трети с матерью, а начиная с трехлетнего возраста жил с каждым из родителей поровну. Бывшая супруга этот вариант отвергла — о причинах Даниил Петров за нее говорить считает некорректным и цитирует лишь короткую фразу: «Я не хочу в твой Петербург». Сама М. от комментариев Русской службе Би-би-си отказалась.
Суд постановил, что ребенок должен жить с матерью, приговор остался в силе после апелляции, и для Даниила Петрова начался его путь в ЕСПЧ.
Как гласит статья 61 Семейного кодекса, родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей. Постановление пленума Верховного суда приводит целый перечень факторов, которые суд должен учитывать, решая, с кем именно жить ребенку: возраст ребенка, его привязанность к каждому из родителей и другим членам семьи, личные качества родителей, отношения между каждым из родителей и ребенком, условия для воспитания и развития (с учетом рода деятельности и режима работы родителей, а также их материального и семейного положения — при этом оговаривается, что само по себе преимущество в материально-бытовом положении не является безусловным основанием для удовлетворения требований этого родителя) и другие обстоятельства. Кроме того, если ребенку исполнилось десять лет, суд обязан учитывать и его мнение.
По мнению Даниила Петрова, если бы суд действительно придерживался принципа равенства родителей, сына оставили бы жить с ним.
В активе отца было собственное жилье, лучшее материальное положение (один из источников дохода, объясняет юрист — проценты от вклада в банке), а главное, свободный график, который бы позволял целыми днями заниматься ребенком — и желание это делать. «Я посвящал сыну с момента его рождения не меньше времени, чем мать. Я сидел с ним, я гулял с ним, я купал его — все, кроме грудного кормления», — отмечает он. По его мнению, сейчас он способен заниматься сыном больше и лучше, чем это может позволить себе М. — молодая женщина живет в съемной однокомнатной квартире в Подмосковье и работает пять дней в неделю. «Упаси бог, я не ставлю вопрос о том, что я богаче, поэтому отдайте его мне, тем более не намного-то богаче. Речь о том, что я реально мог лучше условия предложить для своего ребенка — вот, о чем речь».
К рассмотрению жалобы Даниила Петрова Европейский суд по правам человека должен приступить уже вскоре
Источник: Reuters
Однако решающим, по мнению Петрова, для суда стал совсем другой аргумент: возраст ребенка. Как свидетельствуют подсчеты Института права и публичной политики (к ним Даниил Петров обратился за справкой, когда готовил жалобу в ЕСПЧ), чаще всего при прочих равных суд оставляет детей с матерью: из 133 судебных дел в 23 регионах России место жительства было определено с матерью в 70% случаев, а детей до 14 лет — в 97%.
Правительство России в отзыве на иск в Страсбург представило практику Нижегородского областного суда по похожим делам: из 24 дел за год было шесть, когда суд принял решение об определении места жительства детей в пользу отцов. По мнению Даниила Петрова, эти шесть случаев только подтверждают факт дискриминации: из них большинство — либо взрослые дети, попросившие оставить их с папами, либо маленькие дети матерей с антисоциальным поведением. В случае же, если оба родителя благополучные взрослые люди, место жительства детей почти автоматически определяют с матерями. «У нас принято говорить о дискриминации женщин, и она действительно есть в России, но не надо забывать и о том, что у нас дискриминируют и мужчин. Например, в области отцовства мужчина у нас неполноценный родитель, несмотря на то, что в законах написано ровно обратное», — подытоживает юрист.
При этом распространенный на Западе формат совместной опеки - когда место жительства ребенка определяют поровну с каждым из родителей - в российской судебной практике не используется.
Формальное основание — такая опция прямо не прописана в Семейном кодексе. Однако и запрета нет: это возможно, если родители договорятся сами.
К тому же, как объясняет Даниил Петров, в его случае «получилось, что место жительства ребенка определили именно с тем родителем, который нарушает права ребенка на общение с другим».
Согласно все тому же постановлению пленума Верховного суда, в случае, если родитель, с которым живет ребенок, не готов добровольно предоставлять возможность общаться, второй родитель может подать иск об определении порядка общения: часто это объемный документ, где прописаны время, продолжительность и периодичность встреч, частота созвона по телефону и «Скайпу», а также минимальное количество минут, которые должен длиться разговор — все вплоть до того, как быстро и каким именно средством связи первый родитель должен сообщить второму о болезни ребенка или его грядущих поездках.
Однако, как и в случае с решениями суда об определении места жительства, все упирается в исполнительное производство. По словам Даниила Петрова
, даже человеку с огромным юридическим опытом добиться того, чтобы приставы исполняли решения суда, чрезвычайно непросто: «Весь прошлый год был посвящен моей борьбе с органами власти, которые, как я считаю, гнилы, недееспособны и не в состоянии обеспечить исполнение решения российского суда». С 2016 года Петров возбудил девять дел — три о бездействии приставов, пять с полицией и одно с комиссией по делам несовершеннолетних. «И опять же страдают от этого дети. Поймите, человек судился и получил решение суда о порядке общения, неважно, мама получила или папа получил, а другой родитель не исполняет — само собой государство должно принимать меры, чтобы заставить другого родителя решения суда исполнить. А приставы что мне говорят? Они говорят: «Даниил Викторович, мы вам сочувствуем, но вы поймите, у меня две тысячи исполнительных производств, и ваше одно из двух тысяч! Как вы считаете, я могу один бегать за мамой вашего ребенка и заставлять ее что-то делать?» — объясняет юрист. «Тут возникает глобальная проблема экономической жизнеспособности нашего государства: у него есть деньги на амбициозные геополитические проекты, но не хватает денег на судебных приставов, которые получают, извините, 15−20 тысяч — копейки — и при этом на каждом две тысячи дел!» — продолжает он.
При этом, по мнению Даниила Петрова, если бы в России «было как на Западе, где принцип равенства мам и пап реально продвигается в судебной практике, то и отцы были у нас более ответственными». «Если отцы будут понимать, что на них лежит не бумажная, а реальная ответственность за будущее ребенка, тогда и проблем с неуплатой алиментов будет меньше.
Россия какая-то исключительная страна по количеству неуплачиваемых алиментов и это, как правило, мужчины.
Я не оправдываю их, я хочу объяснить: дайте им встречные права, дайте им право реального общения, дайте им право в суде на равное рассмотрение вопроса о месте жительства ребенка".
Отдельно Даниил Петров оговаривает, что надеется, что женщины ни в коем случае не увидят в этой истории женоненавистническую нотку — «ее нет и рядом»: из его 13 судебных дел только два были «спором мамы и папы», все остальные — с государственными органами. «У меня претензии в страсбургском деле не к маме ребенка, я предъявляю претензии государству, которое с юридической точки зрения недееспособно, которое не в состоянии объяснить и мотивировать свои судебные акты должным образом. Не мама же моего ребенка меня дискриминирует — она ограничивает меня в общении с ребенком, а дискриминирует меня государство», — считает он.
Вердикт Европейского суда по правам человека, по подсчетам Даниила Петрова, можно ждать в начале 2018 года. Когда именно будет рассмотрен законопроект Виктории Дергуновой об ограничении родительских прав в случае злостного неисполнения решения суда, неизвестно. В самом конце июня Георгий Алпатов отчитался в соцсетях о том, что он готовит репортаж об увозе еще двоих детей.
(взято отсюда:
https://news.mail.ru/society/30440455/)
