Гендерные роли от века сущие?

Константин Азовский
Трудно себе представить научный труд, учебник, или публикацию на тему доисторического человека без стереотипических образов мужчины-охотника и женщины-собирательницы. Эти образы стали аксиомой науки и прочно вошли в представления о древнем человеческом обществе. Мало кому приходит в голову мысль усомниться в их реальности. А причин для сомнений хватает. Речь ведь идет о палеолите, занимающем огромный период в человеческой истории, от 3 млн. лет, и до 12 тыс. лет до н.э. И при этом забывается, что нашим далеким предкам было совершенно неведомо о гендерных ролях, как и о самом гендере. Потому и разделять внутриобщинные обязанности членов древнего общества по признаку пола они никак не могли. Существовала ли в эпоху позднего палеолита (40-12 тыс. лет до н.э.) система гендерного воспитания, подобная современной, типа: мальчику - пистолетик, девочке - куклу? А если отвергнуть это дико абсурдное предположение, то сразу возникнет вопрос: что побудило мужчину эпохи позднего палеолита заняться охотой? Стремление раздобыть мясо и быть сытым? Тогда что мешало возникнуть побуждению к охоте у его современницы? Ведь она тоже стремится быть сытой. "Палеолит - время становления человека и общества, в этот период складывается первая общественная формация - первобытнообщинный строй. Для всей эпохи характерно присваивающее хозяйство: люди добывали себе средства существования охотой и собирательством. Первые люди, несомненно, были охотниками, о чем говорят нарезки на костях животных, но также могли использовать в пищу и падаль. См.: http://arheologija.ru/paleolit-yanin-ychebnik/ Наличие костей в обиходе древнего человека никак не может служить доказательством его занятия охотой. Кости - добыча скорее падальщика, чем охотника. Сама мысль об охоте, более сложная, долго не могла придти в голову человеку, типичному всеядному собирателю, лишенному природных орудий убийства и телосложения, приспособленного для прыжка. Даже медведь, обладающий отменной силой, вооруженный клыками и когтями, являет собой тип всеядного собирателя, как и древний человек. Согласно гипотезе известного историка Б.Поршнева, древний человек был падальщиком. К такому же выводу пришел и А.Марков: "Итак, первые люди, повидимому, были падальщиками: они питались остатками добычи крупных хищников, отгоняя от желанной мясной добычи самих хищников и других падальщиков. Об этом свидетельствует тот факт, что следы от каменных орудий на костях крупных травоядных идут поверх следов зубов крупных хищников. Это значит, что хищники первыми добирались до жертвы, а людям доставались объедки". См.: http://detectivebooks.ru/book/25421991/?page=15 Так что, излюбленные маскулистами представления о храбром, брутальном "альфа-самце", в одиночку ходящим на медведя и заваливающим мамонта, - чистейший блеф, служащий удовлетворению самолюбия мужешовинистов. Все было совсем иначе. Охота носила исключительно коллективный характер. Хищный зверь смертельно опасен для одинокого человека, но обычно проявляет пугливость и пытается уйти при виде многочисленной группы людей с зажженными факелами. При правильно организованной охоте риск сводится до минимума. Древние, кроме поедания остатков добычи крупных хищников, практиковали загонный способ охоты. Махая горящими ветками, издавая громкие крики и швыряя камнями, они гнали стадо диких лошадей или антилоп к обрыву пропасти, а затем лишь разделывали свежие туши и делили мясо между собой. Другой способ, которым изредка пользуются и современные охотники, состоит в создании ям-ловушек, вырытых в земле и замаскированных сучьями и ветками. Для медведя глубина такой ямы составляет 2 м, для мамонта 3-4 м. Замаскировав яму, охотники ожидали, когда в нее попадется зверь. Затем, окружив плененного зверя, охотники долго кололи его копьями и добивали камнями. Участие в такой охоте представляло не большую опасность, чем натаскать мяса со скотобойни. И конечно, женщины принимали участие в охоте, как и мужчины в собирательстве, представлявшим собой поиск всего, что годилось бы в пищу. Никакие другие, куда более рискованные способы охоты, древними не применялись в виду примитивного и некачественного оружия. Каменный клинок, имел достаточно тонкий насадочный стержень, так как древко копья не могло быть достаточно толстым, и насадка не могла быть достаточно надежной. Каменный наконечник был меньше и уже, чем клинок кинжала, а само копье явно не предназначалось для нанесения сильных, да еще многократных ударов. Этого просто не могло выдержать тонкое, расщепленное древко, как бы его ни укрепляли ремнями, лыком, гибкими корнями, сухожилиями или кишками животных. См.: http://gotfive.ru/drevnkopya.htm Такое копье часто ломалось при первом же ударе, а наконечник делал лишь неглубокую рану в теле животного. Еще менее эффективной была праща, попытка из которой поразить крупного зверя выглядит намерением подстрелить медведя из рогатки. Единственным сколь-нибудь надежным оружием человека раннего палеолита, был достаточно увесистый камень.