«Женщина должна терпеть». История о бизнесвумен, муже-тиране и стереотипах

17 февраля 2017 в 8:00
Автор: Настасья Занько. Фото: Алексей Матюшков

«Женщина должна терпеть». История о бизнесвумен, муже-тиране и стереотипах

Автор: Настасья Занько. Фото: Алексей Матюшков

Елене около 40 лет. У нее свой бизнес в сфере услуг, собственная квартира и четверо детей. Успешная и внешне сильная, она только сейчас, спустя годы работы с психологами, без рыданий может рассказать о муже. О том, как он прекратил зарабатывать, забирал деньги и постоянно унижал: мол, ты бездарность, кому такая нужна, кроме меня. А родные твердили: «Терпи, смиряйся, промолчи».

Миловидная Елена в модной шубке приехала в редакцию на троллейбусе. «Муж забрал машину, к сожалению, она записана на него», — разводит руками женщина, извиняясь за опоздание. Просит кофе с молоком, усаживается в кресло и с улыбкой рассказывает такие вещи, от которых руки сами сжимаются в кулаки.

«Он брал ребенка и ехал к своей бывшей девушке»

— Мы познакомились на работе (он устроился на фирму, где я работала). Честно, он вообще был какой-то странный и загадочный, но вот эта странность вызывала у меня интерес. Он встречал меня, провожал, а самое главное — очень хорошо ухаживал за моей дочкой. Завязались отношения. На тот момент я растила ребенка одна и хотела нормальной семьи. У него тоже уже был неудачный опыт, и он был нацелен на серьезные отношения. Все-таки нам обоим было за 30 — вроде бы уже давно взрослые люди, да и цели общие.

Свадьбу мы не играли, расписались просто так. На тот момент я была беременна. Сначала родился мальчик, потом девочка, затем еще один мальчик. С финансами вопросов не было: у меня появился бизнес, он работает. В принципе, столько ребятишек мы смогли потянуть даже на мои доходы. Позже я купила пятикомнатную квартиру, а на участке мужа мы начали строить дом.

Муж относился к детям ровно. Правда, когда я была беременна четвертым, он уговаривал меня сделать аборт. Я все же не решилась убить человечка, который шевелился у меня под сердцем и, как мне казалось, отчаянно хотел жить.

Не было на первых наших свиданиях таких звоночков, которые могли бы указывать на тиранию. Он мог сдерживаться. Как оказалось, у него были свои планы. Он хотел детей и обеспечить себе финансовое благополучие. Все, что было ему на пользу и в его интересах, приветствовалось. Но стоило тебе что-то сделать не так, как ему было выгодно, — на тебя сразу шло давление.

Он умело манипулировал семейными ценностями, убирал «ненужных» подруг, друзей. Говорил: «Эта тебе завидует, а вот та выпить любит». Мол, что ее не должно быть у нас в доме и что я достойна лучшего, что нормальным людям хорошо быть в семье и такие подруги не нужны.

Все это делалось аккуратно и умело, без грубостей. Каждый раз он акцентировал внимание на их привычках и на том, как неправильно они себя ведут.

А ему можно было все. И он умел красиво преподнести это. До меня у него была женщина, с которой он встречался. Она была намного старше его и в их отношениях играла роль эдакой «мамочки». Так вот периодически он брал ребенка, покупал курицу и ехал к ней. Я возмущалась, на что он отвечал мне, мол, в западных странах это принято. Там людей просто так не бросают, даже бывших девушек. Я терялась: сказать-то нечего. Он хорошо умел забивать меня и играл на моих комплексах. Ты стоишь и думаешь: ну, мы люди все-таки современные, вряд ли он будет спать с ней при ребенке.

Если я баловала детей, покупала им игрушки или подарки, то он начинал упрекать меня, что я делаю импульсивные покупки: мол, дорогая, у тебя было плохое детство, и ты делаешь это, потому что тебе всего не хватало, прекращай. И все время пытался распоряжаться деньгами.

Вообще, он постоянно занижал мою самооценку: «Ой, да посмотри ты на себя! Кто ты? Что ты можешь?» Мол, у тебя в жизни с мужчинами ничего не получилось, только я смог с тобой, а все остальные сбежали.

Часто он говорил: «Что ты за мать, если не вымыла посуду? Какой пример будут брать с тебя дети?», «Что за участок ты выбрала? Какой ужас!», «Что ты надела, как тебе это не к лицу!» И ты реально думаешь, что ты плохая мать, плохой человек, что ты потолстевшая после родов женщина и никому больше не нужна. Хотя на то время у тебя прекрасная зарплата (гораздо выше, чем у него), бизнес, автомобиль и жилье.

«Муж забрал телефон — я обратилась в милицию, а мне: „Так вы же семья, это не грабеж“»

— Неужели вы, успешная бизнесвумен, не пытались ответить ему и как-то отстоять себя?

— Я отвечала. Говорила: «Да, я такая, хочешь — люби меня, хочешь — нет». Но он ласковым тоном добавлял: «Я же просто хочу, чтобы ты была лучше». Или вот недавно забрал мою машину (она была записана на него). Я подала заявление в милицию. Что он сказал? «Так я же боюсь за твою жизнь и жизнь детей». Ласковым таким голосом он говорит мне, что все для меня и детей. Вы знаете, эти фразы вводили меня в ступор. Ты теряешься: чувствуешь, что человек вроде бы заботится, вроде бы хочет тебе добра, а ты тут чего-то кочевряжишься.

Он бил ребенка. Я противостояла. Мы выясняли отношения, ругались. А он обосновывал: «Я папа, это мальчик — я так воспитываю, так нужно воспитывать. Меня вот в детстве били — и посмотри, хороший человек же вырос». Логично? Вроде бы логично…

— Но ведь можно как-то защищаться, вызывать милицию. У нас вроде бы даже программы по противодействию домашнему насилию есть…

— Вызовов и обращений в милицию было много. Но милиционеры в семейные разборки вникать не хотят. Возьмем пример: он разбил мне «айпэд» и отобрал телефон. Идти в милицию? Я до этого по таким случаям столько раз ходила — и что? Он приходит и говорит: «Да не забрал я, она мне его сама отдала. Мы же одна семья». Милиция говорит: «Действительно, вы же одна семья, это не грабеж».

И вот уже вся «опорка» подшучивает над тобой, и ты выглядишь дурой.

Опять же побои. Бывали случаи, когда он поднимал на меня руку, тащил за волосы или толкал. Но делал все так аккуратно, что следов не оставалось. А в милиции говорил, что я придумала: мол, у нее все есть, что ей еще надо, с жиру бесится. Снова я выгляжу истеричной идиоткой. Я молчу, делаю вид, что ничего не происходит.

«Мне потребовалось три года, чтобы понять: я сама разрешила так обращаться с собой»

— Как вы все это выдержали столько времени? Почему не бросили мужа? Что-то мешало?

— Ну, во-первых, после таких стычек он мирился, задабривал подарками и любовью. Я снова оказывалась в тех же розовых очках. Забирала заявления из милиции и верила, что завтра все изменится. Ведь он такой замечательный, он же меня так любит!

Во-вторых, я впала в жутчайшую депрессию. Более того, когда пыталась возражать, аргументировать, разговаривать и уговаривать, то ощущала такое противодействие, что чувствовала себя связанной по рукам и ногам.

В-третьих, вокруг было еще и общество с навязанными стереотипами. С этой чертовой «памяркоўнасцю»: женщина должна терпеть и смиряться ради семьи и детей до последнего. На мои жалобы маме о его оскорблениях она говорила мне: «Оскорбляет? Радуйся, что хоть такой муж есть, а не пьяница или гуляка». Он деньги приносит? Дом строит? Чего еще нужно? Ты потерпи, помолчи. На людях за руки держитесь да обнимайтесь, не показывай ничего, сор же из избы не выносят.

И вдобавок мне было жутко страшно остаться одной с четырьмя детьми. В голове крутились мысли: «Как я буду одна? Кому я буду нужна?»

Я прожила так пять лет. Пять лет терпела ради детей. Пять лет ждала, что все изменится. Делала вид состоявшейся женщины со статусом хозяйки бизнеса.

В один прекрасный момент мне стало так невыносимо, что я отправилась к психотерапевту. Тайком от мужа. Стала разбираться в себе — столько всего навытаскивала, что слов нет. Я увидела, что сама позволяла так обращаться с собой, что я по отношению к детям тоже веду себя как тиран и манипулятор.

Я поняла, что в разладе отношений виновата не только женщина, а оба партнера в равной степени. Очень сложно было принять, что я жертва, и начать выкарабкиваться из этой роли: выставлять границы приемлемого и неприемлемого, хвалить себя, подбадривать, учиться говорить о своих чувствах. Я три года со всем этим разбиралась, нашла своего психолога. Она тоже имела опыт жизни с мужем-тираном и смогла выйти из этой роли жертвы.

— С мужем пытались как-то пообщаться? Говорили ему о его недопустимом поведении?

— Сотни раз! Но он не исправляется. Знаете, ведь он постоянно оправдывал свое поведение. Помню, как-то мой психотерапевт — а она работает еще и с осужденными за насилие — рассказала вот такую историю. Она пришла в тюрьму к парню, который убивал пожилых женщин. Когда она спросила: «Почему ты это делал? Почему именно бабушек убивал?» — он ответил, прямо как Раскольников, что они такие несчастные, никому не нужны, зачастую голодают: «Им проще умереть. А я им помогал».

Ужасная история. Но она очень точно характеризует логику тирана и насильника: он всегда находит оправдание своим поступкам. Муж остался в глубоком отрицании своей проблемы и считал меня виновной в том, что семья развалилась.

Полтора года назад я все-таки приняла решение о разводе. Было жутко страшно. Вот верите? Я, которая заработала на квартиру, на машину, купила участок, — я боялась разводиться!

Последней каплей стало поведение моих детей. Один стал с ненавистью бить девочек в школе. Дочки никак не могли защитить себя от нападок. Я поняла: если я что-то не изменю, мои дети вырастут такими же тиранами и жертвами.

Мы развелись. Сейчас идут суды по разделу имущества — тоже не без нервов. Близкие моего решения не понимают, многие не принимают. Однако есть значительное «но»: я чувствую себя свободной, огромный валун свалился с плеч. Я ни одного дня не пожалела о том, что развелась! Я все равно справляюсь с детьми и без мужа, это оказалось не такой уж сложной задачей. Я успеваю зарабатывать, и финансов нам хватает. Но самое главное — дети видят, как я теперь реагирую на их папу, как я решаю конфликты, как отстаиваю границы. И учатся у меня. Они тоже спокойны.

Знаете, я уверена, что тысячи, нет, миллионы белорусок испытывают то же самое, что испытывала я. Уже сейчас, спустя столько лет работы с психологом, я понимаю, что основной моей ошибкой тогда было внутреннее согласие терпеть насилие. Как только пропускаешь звонок «я терплю» — все, тебя будут топтать. Как только ты терпишь, ты жертва. И насильник понимает, что может безнаказанно, с твоего молчаливого согласия творить с тобой и твоими детьми все, что он хочет.

Это важно

  • Общенациональная горячая линия для пострадавших от домашнего насилия — 8 (801) 100-88-01.
  • Городская круглосуточная кризисная телефонная информационная линия по проблемам семьи и детей — 8 (017) 367-32-32.

Мобильные телефоны в каталоге Onliner.by

Читайте также:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by