Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
А.Н. БЕЛОЗЕРСКИХ
В уголовно-правовом смысле общественно опасное деяние рассматриваемого преступления состоит в искажении сведений (фактических данных), необходимых для установления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, т.е. речь идет об определенных манипуляциях с материальными носителями доказательственной информации: вещественными доказательствами, заключениями эксперта, иными документами.
Типичными способами фальсификации являются: внесение искаженных сведений в подлинный документ, уничтожение или исправление части документа, отдельных слоев или цифр, внесение в документ дополнительных данных, подделка подписи должностного лица, закрепление на документе оттиска поддельной печати и т.п. Также фальсификацией доказательств охватываются подмена, деформирование и иное искажение вещественных доказательств (например, нанесение пятен крови на соответствующий предмет), который по своей сути может быть отнесен к так называемому материальному подлогу, либо составление ложных по содержанию письменных доказательств или изготовление вещественных псевдодоказательств - интеллектуальный подлог. В связи с этим можно согласиться с мнением И.А. Гааг в том, что фальсификация - "это совокупность подделки и подлога, при котором лицо сначала изготавливает не соответствующий объективной действительности предмет (либо путем внесения ложных изменений в подлинный предмет, либо путем изготовления изначально поддельного предмета), а затем его использует в соответствии с теми целями, которые намеревается достигнуть" <1>. В судебно-следственной практике достаточно часто имеют место случаи одновременного выполнения, по существу, как материального, так и интеллектуального подлога. Так, старший следователь отдела по расследованию преступлений против собственности СУ при УВД Железнодорожного района г. Красноярска М. привлечена к уголовной ответственности за фальсификацию доказательств по уголовному делу, совершенную при следующих обстоятельствах. В служебном кабинете в период расследования уголовного дела (точная дата не установлена), возбужденного по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ, заполнила протокол выемки от 15 марта 2003 г., в котором указала не имевший место в действительности факт изъятия у Кудинова похищенной у него ранее меховой шапки, поставив в графе "подпись лица, получившего протокол" подпись за Кудинова. Затем следователь М. составила протокол осмотра якобы изъятой шапки от 15 марта 2003 г. и вынесла постановление от 15 марта 2003 г. о приобщении к делу вещественного доказательства (шапки) <2>.
--------------------------------
<1> Гааг И.А. Уголовно-правовое понятие фальсификации // Актуальные проблемы права и правоприменения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Кемерово, 22 мая 2007 г.) / Отв. ред. Н.И. Опилат. Омск: Академия МВД России, 2007. С. 69.
<2> См.: Уголовное дело N 14050120, возбуждено 22 января 2004 г. // Архив Железнодорожного районного суда г. Красноярска.
Сложно согласиться с мнением Д. Сычева, полагающего, что в случае "заочного изготовления протоколов, без участия свидетелей и их подписей, является незаконным способом собирания доказательств и вследствие грубого нарушения уголовно-процессуального законодательства влечет за собой признание этих доказательств недопустимыми, но не свидетельствует о фальсификации доказательств" <3>. Как представляется, в этом случае не просто "грубо нарушается уголовно-процессуальное законодательство", но фактически доказательства становятся недопустимыми, т.е. непригодными для использования при установлении обстоятельств, имеющих значение для дела, не соответствующими требованиям ст. 75 УПК РФ, вследствие чего подобный вариант поведения, существенно препятствуя достижению истины по уголовному делу и вынесению справедливого приговора суда, необходимо рассматривать как фальсификацию доказательств по уголовному делу. Данный вариант квалификации отражен как в местной, так и в федеральной практике применения рассматриваемой уголовно- правовой нормы. Так, можно привести следующий пример из местной судебно-следственной практики. Следователь СУ Ленинского РУВД г. Красноярска Е. 17 марта 2005 г. в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по факту грабежа, при проверке показаний на месте "вопреки требованиям ст. 170 УПК РФ не привлек к участию в следственном действии не менее 2 понятых с начала производства следственного действия, имевшего место в 11 часов 50 минут около здания Ленинского РУВД на ул. 26 Бакинских комиссаров, 17 а. Таким образом, понятые не присутствовали при предложении подозреваемому Макрию указать место, где его показания будут проверяться, и не могли подтвердить факт его свободного рассказа. Прибыв на место преступления во двор дома N 4 по ул. Паровозная, Е. выслушал свободный рассказ Макрия о совершении грабежа норковой шапки у Байкаловой, после чего поручил участнику проверки оперуполномоченному Л. пригласить понятых. Е. не разъяснил понятым цель следственного действия, их права и ответственность, не предложил Макрию повторить свободный рассказ, продемонстрировать свои действия по совершению преступления в присутствии понятых, а внес их данные в протокол и указал места, в которых предложил им расписаться. Понятые, не обладая юридическими познаниями и не понимая сути происходящего, доверяя Е. как представителю органа внутренних дел, расписались в указанных им местах. В ходе составления обвинительного заключения протокол проверки показаний Макрия на месте был включен как доказательство по уголовному делу, подтверждающее его вину в совершении преступления". В результате приговором Красноярского краевого суда от 26 декабря 2005 г. Е. был осужден по ч. 2 ст. 303 УК РФ <4>.
--------------------------------
<3> Сычев Д. Фальсификация доказательств // Законность. 2008. N 9. С. 46.
<4> См.: Дело N 2-199/05 // Архив Красноярского краевого суда.
Деяния, выражающиеся в подкладывании, подбрасывании предметов или документов с целью их последующего изъятия и оформления в качестве доказательств в уголовно-правовом смысле охватываются понятием "фальсификация", и их также следует квалифицировать по ст. 303 УК РФ. Так, несмотря на то что в данных случаях процессуальное оформление проводится в соответствии с законом, фальсифицируется само основание признания предмета (документа) доказательством, заключающееся в реальном отражении объектами материального мира определенных событий <5>. Следовательно, в подкладывании, подбрасывании "фальсифицируется факт такого отражения, поскольку эти предметы (документы) не находились ни в какой связи с событиями, подлежащими установлению, и не могут быть источниками фактических данных о них" <6>. Более того, подобное подкладывание (подбрасывание) различных предметов (например, наркотического средства) с целью их дальнейшего изъятия и оформления в качестве доказательства вне рамок идущего производства по уголовному делу также должно быть оценено как фальсификация доказательств. В связи с чем сложно согласиться с мнением А. Кибальника и В. Майбороды в том, что такие действия не являются фальсификацией доказательств, поскольку "процессуально в это время не может существовать само доказательство, ведь уголовного дела, находящегося в производстве, еще попросту нет" <7>. Во-первых, "подкинутые" доказательства будут положены в основу возбуждения уголовного дела, во-вторых, при их изъятии проводится следственное действие в виде осмотра места происшествия, которое в соответствии с ч. 2 ст. 176 УПК РФ может быть произведено и до момента возбуждения уголовного дела и при этом иметь уголовно-процессуальное значение. В этой связи можно привести следующий пример из судебно-следственной практики: дознаватель отдела дознания МОБ УВД Ленинского района г. Красноярска С. по факту совершения задержанным гражданином Зыряновым грабежа выехала в МОБ УВД Железнодорожного района г. Красноярска. В здании УВД дознаватель С. в 22 часа 7 ноября 2002 г. составила протокол осмотра места происшествия, указав в нем, что Зырянов в дежурной части МОБ УВД Железнодорожного района г. Красноярска извлек из кармана и бросил на пол кусочек фольги с наркотическим веществом, после чего в отношении Зырянова возбудила уголовное дело по признакам совершенного им преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ. По факту фальсификации доказательств Железнодорожный районный суд г. Красноярска 21 апреля 2004 г. вынес обвинительный приговор с назначением С. одного года лишения свободы с лишением права занимать должности, связанные с дознанием, следствием и оперативно-розыскной деятельностью на срок шесть месяцев <8>.
--------------------------------
<5> См.: Тепляшин П.В. Преступления против правосудия: Учеб. пособие. Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2004. С. 86.
<6> Чучаев А., Дворянсков И. Фальсификация доказательств // Уголовное право. 2001. N 2. С. 47.
<7> Кибальник А., Майборода В. Фальсификация доказательств: Уголовная ответственность // Законность. 2009. N 1. С. 15.
<8> См.: Приговор в отношении С. от 21 апреля 2004 г. // Архив Железнодорожного районного суда за 2004 г.
Стоит признать, что фабрикация документов, которые по тем или иным причинам не были приняты судом и не рассматривались в качестве доказательств, также образует состав преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ, так как действия предъявителя поддельных доказательств не зависят от судебной оценки представляемых суду фиктивных документов.
Существует несколько подходов к решению вопроса о том, с какого момента фальсификация доказательств по уголовному делу является оконченной. Согласно первому подходу фальсификация имеет место в действиях преступника с момента предъявления суду сфальсифицированного доказательства <9>. В соответствии с другим подходом фальсификация доказательств будет окончена только в случае приобщения подложного доказательства к материалам соответствующего дела в порядке, установленном процессуальным законодательством <10>. По мнению В. Сверчкова, моментом окончания следует считать предъявление фальсифицированного доказательства в качестве подлинного или когда вещи, предметы, документы выдаются за доказательства <11>.
--------------------------------
<9> См.: Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М.: Юрист, 2004. С. 364.
<10> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.М. Лебедева. М.: Юрайт, 2004. С. 498.
<11> См.: Сверчков В. Фальсификация доказательств // Законность. 2001. N 1. С. 11 - 13.
Следует присоединиться к мнению А.С. Феофилактова, что для ответа на данный вопрос необходимо закрепить в законодательстве понятие фальсификации доказательств <12>. По его мнению, "если обратиться к принятой в науке трактовке фальсификации как искажению действительной сущности объектов, выступающих в суде в качестве доказательств, то действия преступника можно квалифицировать по ст. 303 УК РФ с момента, когда им создано подложное доказательство, независимо от факта его предоставления в судебные или следственные органы. Вместе с тем правоприменительная практика свидетельствует, что в большинстве дел, возбужденных по фактам фальсификации доказательств, подложные источники доказывания были использованы виновными лицами в ходе судопроизводства в собственных интересах. Причем если в гражданском процессе достаточно лишь представления доказательств в суд, то по уголовным делам фальсифицированные доказательства, как правило, приобщаются к материалам дела" <13>. Однако при фальсификации защитником доказательств, еще не введенных в уголовный процесс, преступление окончено с момента ходатайства защитника о приобщении к уголовному делу неких документов или предметов (веществ) в качестве доказательства.
--------------------------------
<12> См.: Феофилактов А.С. Проблемы уголовно-правовой квалификации фальсификации доказательств // Адвокатская практика. 2007. N 3. С. 33.
<13> Там же.
Вопрос об отнесении формы общественно опасного деяния при фальсификации доказательств к действию или бездействию в юридической литературе решается неоднозначно. Большинство исследователей этой проблемы утверждают, что рассматриваемое преступление выражается только в форме действия <14>, другие - как в форме действия, так и в форме бездействия <15>. Исследование материалов судебно-следственной практики (всего 102 уголовных дела) показало, что во всех случаях фальсификация доказательств проявляется именно в форме общественно опасного действия, т.е. характеризуется активным в уголовно-правовом смысле поведением виновного.
--------------------------------
<14> См.: Лопатин К.Г. Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств по уголовному делу: Дис. ... к.ю.н. Красноярск: Государственный университет, 2006. С. 78.
<15> См.: Метельский П.С. Привлечение к ответственности за фальсификацию доказательств по уголовному делу // Уголовный процесс. 2009. N 1. С. 12.
Вместе с тем с учетом того обстоятельства, что категория уголовно-правового бездействия не имеет однозначного научного толкования, а также с учетом концепции "смешанного" бездействия и специального субъекта рассматриваемого преступления данное преступление гипотетически может быть совершено и в форме общественно опасного бездействия, что в перспективе расширит возможности средств уголовно-правовой охраны интересов правосудия. Например, следователь преднамеренно не ставит соответствующих вопросов перед экспертом либо подозреваемым для того, чтобы сформировать алиби или, наоборот, доказательства вины последнего; не приобщает к материалам уголовного дела дополнительную экспертизу, имеющую существенное значение для признания вины обвиняемого. Также П.С. Метельский приводит следующие примеры уголовно-правового бездействия при фальсификации доказательств: "...следователь или дознаватель, выполняя следственное действие, умышленно не производят изъятие доказательств (например, в ходе осмотра или обыска не изымают следы, возможно, оставленные преступником, наркотические средства или оружие), не фиксируют информацию, имеющую доказательственное значение" <16>. Подобная фальсификация доказательств путем бездействия субъекта, безусловно, не является бесспорной, но обращает на себя внимание как перспективное направление расширения действия уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 303 УК РФ.
--------------------------------
<16> Метельский П.С. Указ. соч. С. 12.
Субъективная сторона фальсификации доказательств по уголовному делу характеризуется виной в форме прямого умысла. При этом содержание прямого умысла предполагает: осознание общественной значимости совершаемого действия (бездействия) (конфликтности с чьим-либо интересом); предвидение причинения какого-либо вреда; желание причинить указанный вред. Субъект преступления, безусловно, осознает, что посягает на охраняемые уголовным законом интересы, так как обладает соответствующими знаниями, как правило, опытом работы, юридическим образованием. Соответственно, данное лицо сознательно фальсифицирует доказательства, что говорит о наличии именно прямого умысла.
Следующим компонентом, характеризующим интеллектуальный момент прямого умысла, выступает предвидение возможности и неизбежности причинения вреда интересам правосудия вследствие фальсификации доказательств, т.е. лицо осознает, что его действия по фальсификации доказательств неизбежно приведут к искажению истины по уголовному делу, а в некоторых случаях сделают невозможным ее достижение.
Волевой момент прямого умысла при совершении рассматриваемого преступления выражается в желании лица совершить определенные действия, посягающие на общественные отношения по представлению суду достоверных и допустимых доказательств, понимая (осознавая) их вредоносность. Лицо целенаправленно стремится к осуществлению определенных действий и желает причинить определенный вред общественным отношениям, регулирующим и охраняющим поступление суду достоверных и допустимых доказательств.
Итак, лицо, совершающее исследуемое преступление, осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность и неизбежность причинения вреда интересам правосудия и желает, чтобы суд получил (или вовсе не получил) достоверные и допустимые оказательства. В судебно-следственной практике встречаются случаи, когда виновное лицо утверждает, что, фальсифицируя доказательство, оно действовало не с прямым умыслом. Суды справедливо не учитывают это утверждение виновных как основание отсутствия субъективной стороны состава преступления. Так, следователь СУ при УВД г. Минусинска М. в один из дней до 24 сентября 2004 г., не допрашивая свидетеля, сфальсифицировал допрос Ширяева. На суде следователь М. заявил, что "прямого умысла и мотивов фальсификации доказательств у него не было" <17>.
--------------------------------
<17> Дело N 33/07 // Архив Красноярского краевого суда за 2007 г.
Исследуемое преступление невозможно совершить в форме косвенного умысла, суть которого определяется безразличным отношением к последствиям. Ведь законодательная конструкция рассматриваемого преступления сформулирована по типу формальной. Материальные последствия не входят в число обязательных признаков состава, и именно поэтому субъективное отношение к ним для квалификации и привлечения к уголовной ответственности значения не имеет. Следовательно, в подобных нормах психическое отношение виновного лица определяется только по отношению к факту его общественно опасного поведения. Соответственно, волевое содержание виновного к самому деянию может выражаться только в форме прямого умысла.
Вышеизложенный анализ проблем квалификации фальсификации доказательств по уголовному делу призван проиллюстрировать мысль о необходимости дальнейшего изучения перспектив совершенствования и конкретизации признаков данного преступления.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.