Есть такое, согласен.
Эта дичь откуда то?
С чего этот вывод?
Дичь - это революция, когда бандюки пялят обобществлённых плятей. То, что написано - пропаганда победившмх и верить этому нельзя. Но революцыя пожирает своих зачинщиков, так всегда было и будет.
да офигенно живут, все на своем месте. лет 25 брак. Что не так? ценительницы ценностей 19 века? правильная формула семьи. В настоящее время смешное понятие смешной семьи. Например семья собачек в период течки. Где стая кобелей требует верности, каждый себе от одной сучки, которая течет по природе, чтобы залететь от того, кто вовремя воткнул, с остальными игра и тоже втыкания. Животный мир. И не надо рассказывать шляпу всякую. Тем более старые шильды не расскажут ничего полезного на мужском форуме. Выдержусь, получите свое, шмары поганые. Буквально весной начну. Уделю внимание, поиграем в любовь, лицемерки ссаные. Ничего личного, только животный мир, половой секс. Все как вы любите, под соусом любовной любви.
Революция и Война
Так вот, я не считаю войну неизбежностью. Война, как я думаю сегодня, утверждает не принцип исторических накоплений и приобретений (многие это называют движением и прогрессом), война утверждает принцип неравенства.
Властный принцип неравенства люди прежде всего утверждают в мирной жизни, а потом им кажется, что они отстаивают свою свободу, в то время как они отстаивают иерархию социальных отношений. Армия и война, как я вижу это сегодня, прежде всего характерна иерархией – необходимым подчинением. Да, на войне надо беспрекословно исполнять приказы – но человека буржуазная жизнь доводит до автоматизма исполнения приказов и в мирное время! Он уже солдат задолго до того, как началась война.
Ты помнишь фильмы Чарли Чаплина? Помнишь беспомощность маленького Чарли перед конвейером, перед бездушными людьми, действующими в угоду механизмам? Подчинить человека миру вещей, миру приобретательства, иерархии производственных отношений – это уже означает производство пригодного к использованию пушечного мяса. До того как убить на войне, они убивают в мирное время. Вот поэтому капитализм (и особенно империализм!) и есть преддверие войны. Капиталистические тирании создают в мирной жизни подобие военного лагеря заранее – они нуждаются в экстенсивном росте пространства рынка! А для завоевания земель требуется оправдание. Капиталисты постоянно изобретают военную угрозу, словно людям нельзя просто жить в таком мире, где существует равенство всех перед всеми, и где нет нужды в приказе и в подчинении. Мир – не должен быть военным лагерем!
Я уверен, что именно об этом мечтали наши учителя Маркс и Ленин. Они противопоставили войне – революцию, именно революция, только революция является тем огнем, который может потушить пожар войны.
Мой любимый поэт Маяковский говорит: «Да здравствует революция, радостная и скорая! Это единственная великая война из всех, какие знала история!»
Я скажу коротко – знаю, ты любишь афоризмы! Революция – это война бедняка. Война – это революция богача. Единственная, последняя война – это война за общее равенство, которое сделает невозможным войны в дальнейшем. Революция исключает войну в принципе. Вот в чем состоит наше радикальное противоречие с фашизмом – мы ведем бой за равенство людей. Они – за неравенство.
Именно революционная война за тот мир, который не будет знать ни Россий не Латвий (помнишь строчку?), и есть то, чего они боятся! Они испугались, что из мира уйдет иерархия, то есть уйдет военное положение, введенное уже в мирное общество заранее! Вот чего капиталисты боятся, вот из-за чего они производят пушки! Их пугает равенство людей!
Ты скажешь мне: но ведь культура предполагает неравенство, не могут все люди равно быть талантливы в музыке, врачевании, живописи, науке! Не могут! А значит, основания для неравенства есть, скажешь ты! На это я отвечу – но в любви и защите слабого люди равны! Поэтому величайшей революцией мира я считаю даже не Октябрь Ленина – но революцию Иисуса Христа, которого признаю теперь первым социалистом. Именно Христос произвел революцию по отношению к Ветхому Завету – уравняв всех людей в любви и взаимной заботе! Именно христианство и есть тот идеальный союз, который коммунистами был продуман практически, чтобы воплотить на нашей планете царство свободы.
В этом – именно в этом! Ни в каком ином! – смысле мы можем говорить о «конце истории». Конец истории? Да! Но одновременно начало истории! Да, заканчивается история приобретений, заканчивается история экспансий и насилия человека человеком. Наступает пора взаимной ответственности. Это и есть революция – против войны. История – против прогресса. Я считаю Ленина и Маркса наследниками христианского прочтения истории, хотя, возможно, тебе покажется мой взгляд слишком упрощенным.
Ты спросишь: как же я трактую современную войну? Отвечаю: это Армагеддон.
Дорогой Фридрих, прости за длинное письмо – скоро я еду на фронт, и возможно, свободного времени для сочинения философских трактатов уже не найду».
Это письмо Соломона Рихтера, как и письмо предыдущее, было передано в Особый отдел – капитану Халфину.
ну так каждому своё. Нашёл ту, которую устраивают кучи любовниц, молодец.
Тов. Репка, все предельно просто.
Революция это смена экономической формации. А не бандюки, война и т.д.
Дело в том, что ты рассуждаешь о следствиях.
Тов. Репка, возможно ты прав.
Спасибо за ещё одну книгу к прочтению!
+1000000
Это не я придумал, так работает эволюция. Кто думал иначе просто не выжили.
А нужно ли это позднее изобретение "семья" сейчас? Если раньше это была возможность выжить, занять по наследству место в социальной иерархии, гарантия передачи наследства своему, а не соседа потомку, то сейчас этот ограничитель потерял актуальность и не работает.
У меня сразу возникает исторический пример.
вообще нипанятно отчего возмущаются Ж. М должен быть добытчик? Сагласен - и данный М в сто раз круче добытчик, чем загнанный на 3-х работах алень. Он сразу добыл упакованную самку... мугого... и может больше не метаться
Да такой же бардак был.
Потому, что сериальная моногамия Ж, стала для нее социально безопасной.
Потому, что нет никаких ограничителей для реализации биологически эффективной модели сериальной моногамии.
Михаил Зощенко
Каково?
Современная молодая женщина не любит, когда ей говорят уменьшительные слова. Она не любит, когда ей говорят: «ротик», «ручки» или «ножки».
Она на это сердится. И даже, я так думаю, через это может разрыв произойти.
Одна особа мне так и сказала:
— Какие, к чёрту, ножки. Я, говорит, сорок первый размер бареток ношу, а вы, говорит, всё своё. Подлец вы, говорит, а не человек. Вы, говорит, мне жизнь губите своей дурацкой чувствительностью.
Откровенно вам сказать, я даже опешил от таких слов.
Она говорит:
— Это, говорит, в прежнее время избалованные дамы или там графини любили в своих будуарах такие сентиментальности. А я, говорит, плюю на таких мужчин, как вы.
— Вот тебе,— говорю,— здравствуйте. Как, говорю, понимать ваши слова?
А как понимать её слова, когда она с тех пор мне по телефону ни разу не звонила и при встрече со мной не поздоровалась?
А это верно: современные молодые женщины любят что-нибудь смелое, героическое. Им, я заметил, не нравится что-нибудь обыкновенное. Они любят, чтобы мужчина был непременно лётчик или там в крайнем случае бортмеханик. Тогда они расцветают, и их не узнать.
А интересно их спросить: что же, все люди, что ли, должны быть лётчиками и бортмеханиками?
Конечно, я ничего не говорю, профессия бортмеханика до некоторой степени удивительная, и она вызывает разные эмоции у зрителей. Но тоже, как говорится, невозможно, чтоб все без исключения летали под небеса.
Некоторым приходится занимать более скромные земные посты в канцеляриях и так далее.
А то им ещё почему-то нравятся кинооператоры. Это уж прямо, как говорится, неизвестно почему. Крутит ручку и думает: «Наполеон».
Ещё тоже вызывают женскую любовь приехавшие из Арктики. Ну, льды там. Снег. Северное сияние. Подумаешь!
Вообще говоря, я четыре раза женился, и всё как-то такое у меня не вытанцовывалось. Ну, первые две жены увлеклись бортмеханиками. Третья сошлась с кинооператором. Ну, как говорится, это бывает. Но четвёртый брак меня удивил своей неожиданностью. И я как гражданин, испытавший это, должен предостеречь остальных мужчин от подобных бракосочетаний.
У меня было знакомство с одной особой. И мы решили с ней пожениться. Но я её честно предупредил:
— Имейте в виду, говорю, я не порхаю под небеса и навряд ли, говорю, для вашего удовольствия когда-нибудь прыгну с крыши с парашютом. Так что если вы увлекаетесь небесной профессией, то вопросов, как говорится, к вам не имею. И тогда давайте замнём вопрос о браке.
Она говорит:
— Профессия не играет роли. И к лётчикам я отношусь равнодушно. Но мне единственно важно, чтоб наш союз был до некоторой степени свободный. Я не люблю стеснений личности. Я, говорит, до вас семь лет была замужем, и муж меня даже в театр с кем-нибудь не пускал. И теперь я бы желала иметь с вами брак, основанный на товарищеских условиях. И если, например, вы кем-нибудь увлечётесь, я вам ничего не скажу. А если я кого-нибудь встречу, то и вы тем более мне не будете возражать. И тогда наш брак, наверно, будет более продолжительный, основанный на разумном понимании двух любящих сердец. А то, что муж будет иметь мелкую профессию, то это даже и лучше. По крайней мере он будет знать своё место и не станет с меня требовать невозможного.
Я говорю ей:
— Я четвёртый раз женюсь, и у меня, говорю, ум за разум заходит от всевозможных понятий. То, говорю, одна не велит уменьшительные слова ей говорить. То, говорю, другая сходится с кинооператором. То, говорю, вы ещё что-то мне преподносите. Но, говорю, поскольку моё сердце занято вами, то пускай будет по-вашему.
И вот, конечно, мы женимся и живём на разных квартирах. И всё у нас идёт хорошо и дружелюбно. Но вдруг она через неделю увлекается одним своим знакомым, который прибыл из Арктики.
Она мне говорит согласно нашего договора:
— Если хотите, давайте разойдёмся. Но если ещё питаете ко мне некоторые чувства, то давайте придерживаться наших условий. Тем более мой знакомый снова в скором времени уезжает в экспедицию, и тогда у нас с вами опять что-нибудь хорошее получится.
И вот я, как дурак, ожидаю его отъезда месяц и два. И наконец моя соседка по комнате говорит:
— Напрасно будете её ждать. Ваше дело битое: она к вам нипочём назад не вернётся.
Но проходит ещё месяц, и вдруг моя супруга возвращается со словами: я, дескать, его окончательно отшила, тем более что он снова уехал в своё северное путешествие.
Я говорю:
— Но теперь с моей стороны возникли препятствия: я, говорю, увлекся своей соседкой. А если у вас остались ко мне чувства, то, говорю, я согласен с ней разойтись.
И вот я стал расходиться со своей соседкой. И только я с ней разошёлся, гляжу: моя супруга через месяц спокойной жизни снова увлеклась приятелем и спутником по путешествию того человека, который уехал в Арктику. А этот полярник почему-то остался. И она им увлеклась. И стала с ним жить.
Вот я, согласно условию, жду несколько месяцев и вдруг узнаю, что у неё будет от него ребёнок.
Я говорю ей:
— Интересный брак у нас получается. Эти, говорю, полярники, бортмеханики и кинооператоры меня буквально с ног валят.
Она говорит:
— Хотите — подождите, когда он меня разлюбит или когда ребёнок немного подрастёт. И тогда будем продолжать наши условия. А не хотите — так как хотите. Вообще, говорит, вы мне прямо надоели своим вечным нытьём и недовольством. Я, говорит, не от себя завишу. Моё сердце мне подсказывает, каких современных мужчин мне любить и каких ненавидеть. Не только, говорит, вы не имеете значка ГТО, но хоть бы для смеха прошли курс санитарной обороны. Уж я не говорю, чтобы вы были ворошиловский стрелок или поехали бы куда-нибудь на север. Не эти, говорит, профессии вас с ног валят, а просто у вас характер неинтересный, далёкий от современности. Нынче богачей нету, и капиталом своё убожество прикрывать не приходится, так что надо улучшать свою личность, чтоб заслужить женскую любовь.
Я говорю:
— То одна не велит уменьшительных слов произносить, то другая детей преподносит. И вдобавок мне лекцию читает.
Вдруг она открывает дверь в соседнюю комнату и кричит уменьшительные слова.
— Ванечка, этот типус опять к нам скандалить пришёл. И хотя он мой муж, но выгони его к чёрту. Я, говорит, чувствую, что через него истерику наживу.
И вдруг входит в комнату приятель того, который в Арктику уехал. Здоровенный такой мужчина, закалённый северным воздухом. И вдобавок парашютист, со значком.
— Об чём,— говорит,— молодой человек, вы тут загораетесь?
Я попрощался с ним и ушёл с намерением всё это описать, чтоб другие нелетающие мужчины остерегались попадать в такое же, как говорится, непромокаемое положение.
Я гляжу против таких свободных браков. Я стою за более крепкий брак, основанный на взаимном чувстве. А где это чувство взять, ежели я и парашюта никогда в глаза не видел? И севернее Лигова нигде не жил.
Прямо хоть становись героем, чтобы сравняться с остальным населением.
И как раз подоспела контреволюция и капитализм.
А сейчас нет.
Зощенко красавец. Тут не отнять)
Да не, это мозги просто зашореные у тебя. Вместо одних банд.ков пришли другие, конечно, правила и сказки переписали.
Стих знаешь?
На самом деле про сериальную моногамию, как исходную стратегию - это всего лишь гипотеза, подтвердить которую пока возможности еще нет. Ее эффективность тоже довольно сомнительна, потому что риски, связанные с разбродом и шатаниями в группе, провоцирующими конфликты и аленьи бои, НАМНОГО превышают потенциальный выигрыш от генетической вариативности.
В ином случае, и при наличии стратегической эффективности, пожизненная моногамия была бы закреплена на уровне автомата в палео еще при первых земноводных. Семья, в ее современной форме, начала формироваться с переходом людей к земледелию, как одна из форм передачи материального ресурса по наследству.altayshaman писал(а): ↑03.01.22 21:01до тех пор, пока материала для такого исследования нет, нельзя категорично утверждать, какая стратегия была изначально характерной для нас
Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot], Yandex [Bot] и 30 гостей
